В две тысячи тринадцатом году на отечественные киноэкраны вышел криминальный триллер Скольжение. Суровая кинолента для мальчиков о буднях столичных оборотней в погонах. Просмотр киноленты оставлял непреодолимое желание оторвать оператору руки и забить ими до смерти режиссера монтажа. Стилистика дрожащей камеры и рваных склеек, ставящая своей целью докинуть в киноленту реализма, выключала вестибулярный аппарат зрителя буквально на первых же минутах.

А давеча на широковещательный экран НТВ вышла отечественная кинолента Турист, которая с первых же секунд дает понять, что дело операторов Скольжения живет.

Кинолента получила высокий рейтинг на синефильских площадках. Выше семи баллов из десяти. Правда изо дня в день рейтинг падает, а старожилы этих площадок отмечают, что все восторженные отзывы написаны людьми зарегистрировавшимися после десятого мая этого года, и ранее никаких отзывов не оставлявших.

Кинолента повествует о буднях Российских военных в центральной африканской республики накануне президентских выборов, которые в этом регионе всегда ознаменовываются активизацией боевиков.

Ввиду отсутствия на военных опознавательных знаков зритель невольно задается вопросом: «это что же, сотрудники ЧВК? Неужели фильм про наемников?». И вот тут нам придется немного погрузиться в терминологию.

Сами сотрудники ЧВК стесняются называть себя наемниками и ребят можно понять. Термин наемник имеет очень негативную и исторически обоснованную коннотацию и в голове обывателя практически не отличим от термина “военный преступник”. Сотрудники ЧВК предпочитают называть себя фрилансерами. Видимо очень ценят творчество английского адвоката Вальтера Скотта, который ввел термин фрилансер (в буквальном переводе “свободный копейщик”) в широкий оборот в романе Айвенго, для описания средневекового наемника.

Хотя чисто технически гражданский наемный убийца имеет гораздо больше общего с фрилансом, чем сотрудники ЧВК, в отличии от аутсорса, или аутстафа – тех самых схем, по которым в организации заводят не штатный персонал, для выполнения как основных так и не основных видов работ.

Ну да не будем придираться к словам. В конце концов ассоциировать себя со средневековым рыцарем (пусть и наемником) приятнее, чем с современным сотрудником клининговой службы.

А вот к термину наемник хотелось бы вернуться. Дело в том, что термин этот закреплен в дополнительном протоколе женевских конвенций сорок девятого года. И в сорок седьмой статье этого протокола говорится, что наемник – это прежде всего не комбатант. Т.е. лицо не входящие в состав вооруженных сил стороны, находящейся в конфликте и не имеющее право принимать непосредственное участие в военных действиях. Помимо вышеобозначенного наемник должен сочетать в себе следующие признаки: должен быть завербован для принятия участия в сражениях; фактически принимать непосредственное участие в военных действиях; руководствоваться сугубо личной выгодой, под обещание выплат существенно превышающих выплаты комбатантам того же ранга; не являться гражданином, или постоянно проживающим на территории стороны конфликта; не входить в личный состав стороны конфликта; не являться представителем государства не участвующего в конфликте, которое тем не менее его туда официально послало.

И несмотря на сходимость части этих признаков со средним сотрудником ЧВК, настоящий наемник (тот который точно попадает под уголовку) должен обладать всей полнотой перечисленных признаков. А вот тут уже сотрудники ЧВК в общей своей массе пролетают, т.к. не добирают баллов по этой международной анкете.

Это конечно не отменяет того факта, что под давлением обстоятельств, или по личной инициативе, сотрудник ЧВК из средневекового рыцаря может переобуться статусом в современного военного преступника, но в массе своей это обычные военные специалисты не имеющие умысла на совершение военных преступлений.

Однако из за близости понятий, неоднозначности трактовок, недружелюбных интересов стратегических партнеров, и, возможно, реально совершенных противоправных действий, многие сотрудники частных военных компаний не любят светиться и предпочитают скрывать лицо за масками. Они находятся в серой юридической зоне. Да-да, той самой, что представлена на ютубе, в том числе обзором фильма Турист.

В общем сотрудники ЧВК ходят по очень тонкому льду и когда этот лед трескается под ним их ждет международный трибунал или уголовное преследование зарубежной державы. Но до этого момента они выполняют вполне обычную работу по охране, сопровождению, инструктажу и прочему полезному.

Теперь, когда мы отделили мух от котлет, а наемников от сотрудников частных военных компаний, вернемся к фильму Турист, который повествует о буднях сотрудников этих самых компаний.

Фильм представляет из себя добротнейший боевик от мальчиков для мальчиков. И как всякое добротное художественное произведение имеет с реальностью мало чего общего. Совершенно не следует ожидать от этого фильма гиперреализма боевых схваток, потому что в реальности они выглядят очень скучно и не кинематографично. Так же не следует ждать от фильма стратегического реализма, потому что он в реальности тоже нудный и прагматичный. И уж точно не следует ожидать схожести с реальным военным конфликтом. Реальные военные конфликты всегда обильно смазаны кровью гражданских, бесконтрольным насилием и работорговлей со всех сторон конфликта, дешевой проституцией, рекетом, отсутствием медицинской помощи и общим ощущением безысходности для одних и солидных заработков для других. Кому война, а кому мать родна.

Зато в фильме есть куча натурной съемки прямо в Африке, натурная военная техника, мои любимые шутки “за триста”, которые будут неясны девочкам и людям сложной душевной организации, тактикульщина и вообще все то, что мы так любим, но стесняемся это признать.

А если уж так хочется реализму, то почитай психологию допроса военнопленных за авторством Сыропятого.

К сожалению в фильме встречаются и художественные косяки, мешающие органичному восприятию действия на экране. Например взрослые мужики за сраку лет, руководящих чинов, обсуждающие рабочий вопрос в интонациях больше подходящих роженицам на сносях. Или диалог пилота с бойцами, где он говорит таким тоном, будто весь его внутренний мир давно истлел, оставив лишь бренную оболочку за штурвалом. Ну и дерганый зум, из за которого весь фильм только и думаешь “да не трогай же ты, сука, трансфокатор”.

Но даже эти косяки не заставят сообщество, потерять надежду на то, что в России будет появляться больше таких фильмов. Простых и понятных широкому зрителю. Созданных при поддержке государства, на деньги государства, профессиональными творцами на службе государства. С добротным юмором.

Новости

Оружейный мангал и сербский "Маузер": что нового у "Молот-Ар

От почтальонов до охотников: кто получит оружие в Белоруссии

Черные патроны от Калашникова: маркетинг вместо качества?

"Профессионал" с ружьём: как конфликтный пенсионер избегал з

Проигранная битва: суд поддержал запрет оружия в метро

Баллончики = оружие? В Петербурге начали фиксировать покупки

"Лось Тактика": российский ответ Remington в калибре .308

"Война": как Балабанов показал чеченскую кампанию

Охотник-банкир: как не надо вести себя с оружием

Benelli Lupo: итальянский «волк» за 180 тысяч

Турист: как снимают боевики про российские ЧВК

Магазин «Папины игрушки»: законный бизнес или схема?

Волкова и Бутина: неожиданные кандидаты в Госдуму

Травматический МПЛ: Калашников покажет летом

"Сикарио" - когда оружие не делает тебя хищником